Капитализм - конец пути?

17 Май 2015

Комментарии:

0
 17 мая, 2015
 0

Последние годы в научной среде, занимающейся изучением общественного строя и основных направлений его развития (экономика, политология, социология) нарастает полемика по одному весьма важному и ключевому вопросу: «как будет развиваться капитализм в дальнейшем?»(а будет ли вообще?). В мире стали актуальными дискуссии о том, исчерпал ли себя существующий строй, а также о его будущем. Спектр мнений о будущем капитализма очень широк: кто-то предлагает искать ему альтернативу, кто-то думает, что он изменится сам, адаптируясь к новым вызовам, а кто-то считает, что необратимые изменения уже произошли, просто мы пока этого не замечаем. Дизайн-портал depo13 не мог обойти стороной столь важный, ключевой (можно даже сказать — краеугольный вопрос) и предлагает Вам ознакомиться со сборником статей, озаглавленным просто и бесхитростно «Есть ли будущее у капитализма?», вышедшем в издательстве Института Гайдара, отрывки из которого опубликовала lenta.ru. В него вошли работы нескольких учёных — ведущих исторических социологов современности Иммануила Валлерстайна, Рэндалла Коллинза, Майкла Манна, Георгия Дерлугьяна и Крейга Калхуна. Нельзя не отметить ряд очень интересных мыслей, высказанных авторами сборника, впрочем об этом судить Вам:

dp-ekonom-est-li-budushchee-u-kapit-01

Во многих странах Азии и отдельных частях Африки и Латинской Америки несложно заметить обновление и трансформации. Высокие темпы роста обусловливают общий оптимизм относительно капиталистического будущего и даже подталкивают государства поддержать активистов и заявить приверженность «зеленому будущему» и созданию более качественных систем социальной поддержки. Несложно заметить контраст с истерзанной жесткой экономией Европой и загнанными в политический тупик Соединенными Штатами, в которых рост лишь незначительно превышает европейский. И все же здесь есть ключевое сходство, несмотря на различие в настроениях и траекториях.

Значит ли это, что история капитализма завершена? Это зависит от «режима экстернализации», позволяющего его предприятиям опираться на государства, некоммерческие организации и, по сути, семьи и обычных людей, которые, как правило, оплачивают расходы на базовые условия (такие, как инфраструктура) и в то же время несут издержки, связанные с причиненным ущербом, оказывающимся побочным продуктом капиталистического роста.

В самом деле, в значительной мере прибыльность и рост капитализма зависят от экстернализации издержек. Фирмы редко оплачивают полную стоимость общественных инвестиций, которые им выгодны: например, здравоохранения, образования рабочих или строительства необходимой инфраструктуры. Они загрязняют окружающую среду и производят отходы, однако не несут финансовых, человеческих или природных издержек, обусловленных этим ущербом. Другими словами, капитализм порождает немалое богатство, но он при этом всегда создает побочный продукт — жесточайшее «беднятство» (illth — если использовать термин, придуманный Джоном Рескиным в середине XIX века в Британии, страдавшей от бедности и загрязнения окружающей среды). Он может продолжать порождать богатство, лишь пока терпят такое «беднятство». Государства пытаются прийти к некоему компромиссу, однако обложение капитализма адекватными налогами, которые позволили бы оплачивать его издержки, подрывает международную конкурентоспособность государств и даже может уничтожить сам динамизм капитализма, являющийся источником богатства.

Капиталистические предприятия получают от государств и ряд других выгод, начиная с защиты их прав собственности и заканчивая возможностью применения для частной коммерциализации плодов исследований, финансируемых государством. Государства предоставляют необходимые факторы экономической деятельности — от валют до дорог и страхования в таких областях, как контрактное право. Кроме того, капитализм зависит от социальной стабильности и ряда институтов (от школ до здравоохранения). Последние часто создают возможности для получения прибыли, даже если отчасти они организованы на государственных и некоммерческих началах. Более важно, что они предоставляют услуги, которые предприятиям пришлось бы в противном случае поддерживать собственными силами, а также создают устойчивый контекст для бизнеса.

dp-ekonom-est-li-budushchee-u-kapit-03

Разлив нефти на асфальтовом заводе в американском городе Тотова, штат Нью-Джерси Фото: Mike Derer / AP

Даже бизнес-корпорации не полностью покрываются и контролируются капитализмом как экономической системой; они структурированы правом, включены в политику, работают на своих членов, так что их задача не только получение прибыли собственниками. Работа в корпорации была одним из главных источников социального обеспечения, включая пенсии и медицинские страховки, хотя в эпоху крайней финансиализации эта роль корпорации была ослаблена, поскольку компании, не защищенные от вывода капиталов или предложений по поглощению, потеряли возможность долгосрочного планирования и сокращали расходы, чтобы побыстрее получить прибыль и сохранить расположение капризных финансовых рынков.

Еще более важны для сглаживания жизненных рисков, в том числе созданных или усиленных капитализмом, правительственные институты, начиная с здравоохранения или образования и заканчивая уходом за пожилыми людьми и поддержкой безработных. Многие из этих институтов в период финансиализации стали жертвой изнурившего их давления. В то же время старые институты (в том числе семья, община и религиозные организации) способны взять на себя лишь часть дополнительного бремени. Существуют новые некоммерческие организации, создаваемые ради самопомощи и в форме благотворительных инициатив. У людей с деньгами есть другие возможности управления рисками, например в области страхования или сбережений. Но капитализм как экономическая система, которая неизбежно производит риск и неустойчивость, зависит от некоторой структуры поддерживающих его институтов, помогающих обычным людям справляться с трудностями. В старых капиталистических экономиках социально организованное сглаживание рисков уже было в изрядной степени размыто, тогда как в развивающихся капиталистических экономиках новые институты, ориентированные на данные цели, складываются относительно медленно. Это, в свою очередь, приводит к вопросам, сможет ли капитализм и правительства, его поддерживающие, сохранить за собой политическую легитимность.

 

dp-ekonom-est-li-budushchee-u-kapit-04

Испанская санитарка в доме престарелых в Берлине Фото: Thomas Peter / Reuters

Негласный социальный договор поддерживает легитимность не только капиталистического предпринимательства, но и государств, которые обеспечивают его сохранение: граждане мирятся с неравенством и экстернализацией долгосрочных издержек в обмен на рост. Сегодня все страны с высоким ростом в Азии, Латинской Америке и Африке сталкиваются с серьезными затруднениями, пытаясь сбалансировать свою модель роста так, чтобы можно было сохранить национальное единство и поддержать инвестиции в условиях будущего роста. Не очевидно, что им удастся сохранить недавние темпы, особенно в глобальной экономике с низким ростом, а в отсутствие такого роста они столкнуться с лопающимися спекулятивными пузырями и гражданским недовольством.

Европа и США имеют дело с теми же проблемами, но у них нет преимущества оптимизма или роста. Тревоги по поводу длительного отсутствия экономического роста и явная политическая неспособность разобраться с ним довольно заметны, однако пока они не породили реакцию в виде социальных движений, которые могли бы действительно определять возможные исходы. Ответ народа на экономический кризис и слабую легитимность государства принимал в основном форму правых и нередко ксенофобских выступлений. Реакция европейских правительств — изнурительные попытки восстановить баланс государственного бюджета за счет программ жесткой экономии, совмещаемых с сохранением капитала основных выгодополучателей финансиализации и главных виновников кризиса. США для стимулирования роста сделали больше, однако они страдают от тупиковой в политическом плане ситуации, а также от все той же уверенности, что налогоплательщики должны нести издержки в гораздо большей мере, чем финансовые институты или их инвесторы.

В период устойчивого ощутимого роста, особенно после Второй мировой войны, капитализм создавал занятость вместе с повышением заработной платы. В то же время экономический рост поддерживал расширение здравоохранения, образования, транспорта и других основанных на прогрессивном налогообложении и государственных инвестициях благ, которыми пользовалась основная часть граждан. Сегодня же граждане сомневаются, что их детям уготовано большее благосостояние и больше возможностей, чем им самим. Желание жителей богатых стран стать еще богаче наталкивается на потребность этих государств в сохранении своей международной конкурентоспособности (не только в торговле, но и чтобы можно было потребовать лояльности от элит и корпораций, которые готовы убежать от режимов с высокими налогами). Есть все причины ожидать, что темпы роста в старых богатых капиталистических странах ядра будут отставать от глобального роста, так что, даже если они останутся богатыми, при отсутствии больших структурных реформ улучшения сократятся. Вместе с тем институциональные структуры, которые издавна гарантировали общую легитимность капитализма, размывались с 1970-х годов и еще больше — в контексте финансового и бюджетного кризиса.

Термин «неолиберализм» используется для обозначения пакета политических программ, которые были нацелены на снижение государственных расходов и активного участия государства в экономической деятельности, а также на сокращение государственного регулирования капиталистических рынков. Этот либерализм, сложившийся после 1970-х годов, многим обязан либерализму XIX века. Главное отличие состоит в том, что более поздняя версия стремилась упразднить комплекс социальных гарантий и экономических структур, введенных в действие в качестве составляющей зрелого капитализма. Ее основными мишенями стали институциональные структуры, внедренные в ответ на Великую депрессию, а также в период длительного послевоенного бума. Однако связь с либерализмом XIX века поучительна, поскольку она заставляет нас признать, что противоречие между стремлениями «необузданного» капитализма и попытками компенсировать ограничения и эксцессы капитализма родилось не сегодня. В XIX веке либералы часто стремились к упразднению традиционных институтов, которые стояли на пути капиталистических прибылей, а также к ограничению новых институтов. И та же проблема стоит сегодня перед всем развивающимся миром.

dp-ekonom-est-li-budushchee-u-kapit-05

Китайские рабочие в общежитии, Шанхай Фото: Aly Song / Reuters

Например, в Китае развитие весьма динамичного капитализма вступает в противоречие с давно сложившимися структурами местных общин и с альтернативными институтами, введенными в строй в коммунистическую эпоху, — такими, как «данвей» (danwey), благодаря которым «трудовая ячейка» стала главным поставщиком жилья, медицинских услуг и рабочих мест (напоминая в какой-то мере патерналистские рабочие поселки ранней стадии западного капиталистического развития). Рабочие, устраивающиеся на новые места и особенно переезжающие в поисках новой работы в быстро растущие городские регионы, лишаются как старых форм социального капитала, обеспечиваемого их родными общинами, так и институциональной поддержки, ранее предлагаемой данвей. В городах они усваивают новый образ жизни, им удается устроиться, если есть деньги, на которые можно купить рыночные заменители старых форм обеспечения, но если их нет, то у них возникает еще больше проблем.

Иногда они создают для себя новые социальные институты — примерно так же, как мигранты в городах вроде Шанхая поколение назад создавали землячества и клановые ассоциации. Часто им приходится вести маргинальное существование, они пытаются накопить денег, чтобы отправить их домой или же привести семью в город. Правительство пытается регулировать процесс, например используя систему «хукоу» (hukou) для ограничения нелегального доступа мигрантов к таким городским институтам, как школы. Само существование ограничения является, с одной стороны, доказательством институционального дефицита, а с другой — инструментом социального контроля.

Однако, если Китай и дальше будет развиваться в капиталистическом направлении, ему понадобятся более сильные институты. Государство и в самом деле расширяет образование и перестраивает здравоохранение, в чем немаловажную роль играет внедрение новой системы первичной медицинской помощи. Многие обеспокоены, будут ли институты обеспечивать уход за пожилыми людьми в быстро стареющем обществе (в котором семейный уход подорван не только меняющимися установками, но также трудовой миграцией и программой «одна семья — один ребенок»). Можно лишь гадать, как решится проблема защиты от безработицы и как будут предоставляться социальные услуги.

В роли новых институтов могли бы выступить благотворительные инициативы или же общества взаимопомощи, хотя пока государство не готово предоставлять им достаточно большую самостоятельность. Совершенно очевидно, оно и дальше будет идти по капиталистическому пути, но не совсем ясно, потребует ли это воспроизводства западных институтов, копирования западного либерализма, который пытается свести данные институты к минимуму, или же некоей собственной версии государственного капитализма («с китайским лицом»).

 

 

dp-ekonom-est-li-budushchee-u-kapit-06

P.S. Как видно из опубликованного, господа социологи прекрасно и со знанием дела «вскрывают и обнажают» (используя коммуноидеологические штампы :)) «все язвы и пороки», а также показывают «всю глубину загнивания и крайнюю степень разложения» капитализма, но вот что касается будущего (даже просто ближайших шагов) — здесь их выводы весьма туманны и неопределённы. Так, например, абсолютно непонятен ответ на один очень простой, но очень волнующий нас (я имею ввиду русскоговорящую часть Рунета) вопрос — а как быть с капитализмом российским (или украинским, казахским и т.п.). Ведь модели капитализма на постсоветской части пространства в корне отличаются от модели капитализма развитых стран (а уж от китайского — и подавно!) и представляют собой разновидности клановых социумов ярко выраженным национальным уклоном, которые лишь отдалённо напоминают классический капиталлизм, обсуждаемый авторами сборника. И в этих моделях, как показала практика, общие для всего описанного капиталистического социума законы и правила нифига не работают. 

Учитывая вышесказанное, напрашиваются два простых вывода:

1. По столь глобальному и всеобъемлющему вопросу, как будущее капитализма, необходимо рассмотреть мнения не только истор. социологов, но и экономистов, технарей-футурологов (кстати фантастов — тоже), а также, что считаю наиболее важным — мнение учёных и философов.

2. Исходя из п.1 — дизайн-портал depo13 постарается подготовить ещё несколько публикаций, в которых постараемся отразить весь спектр мнений по данному вопросу.

Добавить комментарий